Здесь должен был быть пост о том что :

Глава Роснедр рассказал, на сколько лет России хватит нефти
При существующих технологиях запасов нефти в России хватит на 58 лет, заявил Евгений Киселев. Рентабельных из них хватит на 19 лет.
Остальные могут стать рентабельными при условии увеличения цены нефти в 2 и более раз.

Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/economics/03/04/2021/606844249a7947b94b77a880

Так что как бы импортной пирушке приходит конец. О чём мы предупреждаем уже более 10 лет.

… Но здесь будет пост о другом. О Чехословакии 1968г. За это спасибо Алексею Круговому.


Немного предыстории. Чехословакия была страной соц лагеря. И входила в состав ОВД. Организация Варшавского Договора это как НАТО, только не для того чтобы отбирать нефть у слабых, а для того, чтобы защищать ресурсы слабых стран соц лагеря от происков империалистов.
И вот в 1968г в Чехословакии вспыхнул(грозил вспыхнуть) прозападный полу неонацистский мятеж. (Чехословакия была одним из самых мощных союзников Гитлера. Немецкие войска вошли в неё без сопротивления. На 22 июня 1941 года в танковых дивизиях вермахта, направленных в СССР, насчитывалось 650 единиц чешских танков Pz.Kpfw.38(t), что составляло примерно 19 % от общего числа танков, участвовавших в нападении на Советский Союз. )

К 1968г по линии КГБ СССР Брежнев получает донесения, что часть руководства Чехословакии хочет открыто переметнуться в другой лагерь.

В марте Председатель советского правительства Н. Косыгин делает еще одну попытку как-то повлиять на чехословацких товарищей, однако мягкость советского руководства воспринимается, как слабость. Граница Чехословакии с ФРГ фактически открыта. Всех, кто выступает против прозападного крена в политике, объявляют сталинистами и предателями.

С весны руководители социалистических стран переходят к прямому военному давлению на Прагу. Проводится череда учений, но одними маневрами дело не ограничивается. В армиях ГДР и Польши идет активная античешская пропаганда. Готовится и Советская Армия.

14 июня в Прагу по приглашению группы местных интеллектуалов прибывает член совета по внешней политике госдепертамента США злейший враг СССР З. Бжезинский. Он открыто выступает с лекциями, в которых предлагает как можно скорее покончить с Советским Союзом, выйти из Варшавского договора и вернуться в лоно западной цивилизации. Никаких протестов со стороны правительства и компартии нет.

27 июня в чешской прессе распространяется программный документ оппозиции «2000 слов», составленный писателем Л. Вацуликом. Суть документа — пересмотр всей внутренней и внешней политики Ченхословакии. Невооруженным глазом видно, что эта программа составлена на основании тезисов Бжезинского.

В июле на территории Чехословакии проходят учения армий Варшавского договора «Шумава». Командиры полков и дивизий, которые были затем задействованы в операции вторжения, знакомились с городами и дорогами Чехословакии, изучали возможные пути выдвижения войск.

Рано утром 18 июля 1968 г. государственную границу ЧССР перешла оперативная группа полевого управления 38 армии Прикарпатского военного округа. Через три дня советско-чехословацкую границу перешли главные силы армии, выделенные для участия в учении. Однако после окончания учений советские войска не спешили возвращаться домой, в места постоянной дислокации. 22 июля в штаб 38 А прибыла группа высших офицеров Чехословацкой армии. По поручению министра национальной обороны ЧССР они спросили: почему, вопреки обещанию маршала И. Якубовского вывести советские войска до 21 июля, они до сих пор в районе учений? По каким причинам задержались и каковы дальнейшие планы? В общем, гостям открыто сказали, что пора собираться домой. После неоднократных требований чешского правительства части 38 А вернулись в свои гарнизоны.

В первых числах августа в пограничном городке Чиерне-над-Тисой проходят переговоры между Политбюро ЦК КПСС и делегацией Чехословакии. Дубчек обещает Брежневу, что реформы будут откорректированы. На 2 августа назначена встреча глав государств Варшавского договора в Братиславе. В Чехословакии ждут, что руководители братских стран решат дело миром. Переговоры проходят спокойно. Участники совещания подписывают коммюнике, согласно которому они имеют право применить силу, если в какой-либо из стран возникнет угроза социализму.

Однако буквально сразу же становится очевидным: Дубчек не контролирует ситуацию. Председатель парламента Смрковски заявляет, что ни на какие уступки Москве они не пойдут. К середине августа становится понятно: идет полноценный выход Чехословакии из советской сферы влияния.

Надо сказать, что к тому времени позиции СССР в мире серьезно пошатнулись. Год назад армии его арабских друзей были разбиты Израилем. На Дальнем Востоке товарищ Мао грозил войной советским ревизионистам. Румыния дистанцировалась от СССР и заигрывала с Китаем. Давний заклятый друг СССР Тито проявляет на удивление повышенный интерес к событиям в Праге. В тех условиях потеря Чехословакии означала бы полный разгром в холодной войне.

Брежнев колеблется. Однако перед глазами свежий пример Франции. В мае там произошли волнения, студенты вступили в схватки с полицией, рабочие захватывали заводы. В Париже шли уличные бои. Президент де Голль уехал в ФРГ. Власть просто валялась под ногами. Но де Голль дал понять и Москве, и своим коммунистам, что он готов попросить военной помощи у НАТО. Тогда СССР фактически поддержал де Голля. Теперь можно было надеяться на взаимность. И 22 июля госсекретарь США Дин Рас открыто сказал советскому послу Добрынину, что США не вмешаются в события в Восточной Европе, что бы там ни произошло.




14 августа в ГДР прибывает министр обороны СССР маршал Советского Союза А. Гречко. Он инспектирует немецкие и советские войска вблизи чешской границы. В разговоре с немецкими солдатами было установлено, что они торопятся, наконец, быть в деле. Министр обороны ГДР Х. Хофман заверил маршала Гречко: «Если будет дан приказ, то через 24 часа в ЧССР все будет забыто!».

20 августа в 22 час. 15 мин. в эфире раздался условный сигнал, и операция «Дунай» началась одновременным вторжением более 20 советских, польских, венгерских, болгарских дивизий с трех направлений, высадкой 7 воздушно-десантной дивизии из Каунаса и 103 вдд из Витебска в Праге и Брно. (Об участии немецких частей в операции официально не сообщают)


Предлагаю почитать и запомнить как это было :

Во время указанных событий в Чехословакию были введены не только советские войска, но и армейские подразделения ГДР, как страны-участницы Варшавского договора.

Поведение наших военных коренным образом отличалось от манеры немецких. Далее — краткое изложение рассказа Виктора Дмитриевича Бычкова, непосредственно общавшегося с участником чехословацких событий.

В Чехословакию он попал в составе воинского контингента, будучи рядовым солдатом.

Приземлились и выгрузились на аэродроме, вблизи одного чешского города. Там же и расквартировались. Чехи вели себя демонстративно нагло: метали камни и бутылки в солдат, оскорбляли и всячески показывали свое неприятие. Отказывали в получении воды, препятствовали любому обустройству. Однако советские войска имели приказ не применять оружие и физическую силу, а также всячески избегать конфликтов с местным населением.

После того, как безвозвратно пропало двое солдат, терпение было на пределе…

А через некоторое время в городке появились немцы, в военной форме с закатанными рукавами на бронетехнике. И вот тогда чехи показали свою истинную сущность.

Первыми в город въехали мотоциклисты с пулемётами, а затем и сама колонна.

Командир немецкой колонны дал указание оцепить площадь, выбрал здание для штаба, дома для размещения офицеров и казармы для солдат. А затем немцы стали благоустраиваться. Из выбранных их начальством домов немецкие солдаты насильно повыгоняли всех местных, которые молча покидали свое жилье. Это было очень необычно, но наши военнослужащие даже не предполагали, что будет дальше.

Одновременно к старшему офицеру ГДР представили местного главу, который навытяжку выслушал указания немца и стал отдавать приказы чехам. Что характерно, разговор велся на немецком языке. Военнослужащие ГДР даже не удосуживались переводить свои приказы на чешский. Местные понимали их великолепно.

После контактов немецкого военного руководства с советскими чехи быстро стали заниматься благоустройством места пребывания советских солдат: протянули водопровод, привезли дрова и выполняли разные работы. Как выяснилось в дальнейшем, чехи даже не смели возражать, и уж тем более оспорить немецкие приказы.

Однако местная молодежь по-прежнему продолжала попытки издевательств. На аэродром заехала машина с подростками и стала разъезжать по территории, в итоге сбив двух советских солдат. Местные одобряли действия юнцов дружным смехом.

В этот момент к расположению советских войск подъехал немецкий патруль, действия которого обескуражили наших солдат и офицеров, но надолго утихомирили чехов.

Немецкий пулеметчик на мотоцикле очередью, без предупреждения, обстрелял машину. Двое молодых чехов погибли на месте, в автомобиле. Двое других бросились из машины наутек. Немецкий патруль дал еще две очереди, но не в людей, а справа и слева от бегущих, как бы призывая прекратить бегство. Один из них остановился, а другой, петляя продолжал бег. Немецкий солдат, не раздумывая, застрелил убегавшего.

Того, который остановился и поднял руки, немцы поставили на колени, не обращая внимания на его плач и вопли. Вскоре прибыло немецкое военное командование. Офицер ГДР поприветствовал наших офицеров, и подойдя к стоящему на коленях молодому чеху, выстрелил ему в голову из своего пистолета.

Одновременно немецкие солдаты вытащили на открытое место всех местных, находящихся во время этих событий в помещениях аэропорта.

Их всех выстроили и держа толпу чехов под прицелом пулеметчиков, немецкий офицер произнес перед ними краткую речь. Чехи с побелевшими лицами внимательно слушали своего хозяина и разошлись только по его приказу.

После этого случая попытки хулиганств на территории расположения советских солдат прекратились.

Немцы заставили местных поставить вокруг части забор с вышкой, которую оборудовали прожектором и пулеметом. Надо ли говорить, что все работы были произведены местными добротно и в самые короткие сроки.

Через некоторое время чехи решили устроить около части митинг, собравшись толпой и демонстрируя какие-то плакаты. Как только на вышку стал подниматься советский солдат, они дружно бросились врассыпную, побросав свои бумажные художества, полагая, что сейчас их будут расстреливать.

По воспоминаниям советского солдата немцы вели себя действительно, как хозяева. Любые попытки нанести вред здоровью или жизни немецких солдат заканчивались либо избиениями чехов, либо их расстрелом. Патрон солдаты ГДР на эти цели не жалели.

Однако к советским военнослужащим отношение было корректным. Более того, понимая, что солдаты из СССР получили команду не трогать местных и не вступать с ними в конфликт, сами приводили чехов в разум, если замечали хамское отношение к нашим солдатам. Делали они это спокойно и с чувством глубоко превосходства, как и положено хозяевам.

Им даже нравилось быть «защитниками» наших солдат от местного населения. При случае они угощали советских солдат и офицеров обедами и чешским пивом в местных ресторанчиках, естественно не платя за это. Сами они, в отличие от нашего воинского контингента, питались в тех же ресторанах и кафе. Местные принимали это как должное, даже не пытаясь, упаси боже, возражать.

Отмечали следующие нюансы. В какое бы переполненное от народа заведение не заходили немцы, хозяева общепита тут же устанавливали им или отдельный столик, или изгоняли местных чехов с занятого места, если не было возможности поставить отдельный стол.

Вот так и получилось. Наши солдаты были вынуждены терпеть провокации, хамское отношение и издевательства со стороны местных жителей по причине полученного приказа, а советское благородство только вызывало у чехов смех и желание унизить и оскорбить.

Немцев же чехи уважали и боялись до колик в печенке. При этом немецкие солдаты не скрывали, что чехи для них люди второго сорта, да и люди ли вообще? Но во всем, как водится, все равно виноваты «русские»!




Гуманные русские и суровые немцы из ГДР. «Пражская весна» 1968 г. (воспоминания наших солдат)
«Несмотря на то, что при вводе войск стран Варшавского Договора боевые действия не велись, потери имелись. Так, в ходе передислокации и размещения советских войск в результате действий враждебно настроенных лиц погибло 11 военнослужащих, в том числе один офицер; ранено и травмировано 87 советских военнослужащих, в том числе 19 офицеров. Кроме того, погибло в катастрофах, авариях, в результате других происшествий, а также умерло от болезней — 87 человек.
В донесениях и отчетах того времени можно прочесть такие строки: «Экипаж танка 64 мсп 55 мсд (старшина сверхсрочной службы Андреев Ю.И., младший сержант Махотин Е.Н. и рядовой Казарик П. Д.) на пути движения встретили организованную контрреволюционными элементами толпу молодежи и детей. Стремясь избежать жертв со стороны местного населения, они приняли решение на обход его, во время которого танк опрокинулся. Экипаж погиб».
Жесткая установка «не стрелять» поставила советских военнослужащих в самое невыгодное положение. Уверенные в полной безнаказанности «молодые демократы» кидали в советских солдат камни и бутылки с зажигательной смесью, оскорбляли их и плевали им в лицо.
Стоящего в карауле у памятника советским воинам-освободителям Юрия Земкова кто-то из толпы людей, жаждущих осквернить памятник погибшим в 1945-м, ударил трехгранным штыком в грудь. Его товарищи вскинули автоматы, но, выполняя приказ, не стали стрелять.

Стоило же появиться рядом солдатам ГДР, как все становилось спокойно. Немцы, не задумываясь, применяли оружие. Об участии войск Болгарии, Польши и ГДР в операции в наше время предпочитают молчать. Как же страны слились в едином экстазе НАТО и ЕЭС! Некоторые уже дописались до того, что войска ГДР в Чехословакию не входили. Оданко те кто лично принимал участие в тех событиях вспоминают:» Ложившиеся на дороги чехи серьезно замедляли продвижение советских механизированных и танковых колон. Танковые колоны ГДР проходили даже не останавливаясь, прямо по лежащим на дорогах…».

«Немецкий офицер сказал нашему офицеру: « Надо стреляйт! » — как немцы и русские навели порядок в Чехословакии в 1968 году

В 1968 году в охваченную антисовесткими беспорядками Чехословакию были введены войска СССР и других стран Варшавского договора. В том числе – подразделения Национальной народной армии ГДР. Очевидец тех событий вспоминает о совместных с немцами действиях в Чехословакии.

Днём всем стало понятно, что это заграница, какой-то небольшой аэродром в провинции.
Из здания неподалёку вышли сотрудники аэродрома и молча наблюдали за происходящим. К вечеру местных прибавилось, и с их стороны стали проявляться недружелюбные действия: выкрики, неприличные жесты.

Вечером на аэродром заехало 2 мотоцикла, и молодёжь, сидящая на них, стала бросать камни и бутылки в самолёты. Солдатам приказали убрать хулиганов, но ни силу, ни оружие при этом не применять. С большим трудом это удалось сделать.

Воду для полевой кухни и прочих нужд стали набирать из ближайшего ручья, но уже через день она была испорчена. Местное население стало специально гадить в ручей выше по течению: бросать туда нечистоты. А если солдаты хотели набрать воды в соседнем городке – как только начинали набирать, вода в колонке тут же кончалась. Переезжали на другое место – то же самое.

Работники аэродрома не пускали солдат в туалет, расположенный в здании, поэтому приходилось бегать в лесополосу, что вызывало радость и насмешки местных. А когда начали рыть ямы для солдатских туалетов – пришёл некий местный начальник и в категоричной форме потребовал этого не делать.

Его послушали, так как имели строгий приказ: ни силы, ни оружия не применять, и в любой ситуации проявлять дружелюбие. Но местное население стало наглеть. Как только наступал вечер – вновь начинались оскорбительные крики, в сторону самолётов и палаточного городка летели камни, бутылки и палки.

В соседнем городке организовали патрулирование. Вскоре двое солдат-патрульных исчезли, и их так и не нашли. Всем было ясно: солдат, скорее всего, убили и закопали местные.

Через несколько дней в городок пришла колонна армии ГДР. Аникин был в патруле и видел её вход в город. Сначала – мотоциклисты с пулемётами, затем грузовики с солдатами. В центре колонны – легковушка с офицерами. Спереди и сзади колонны – бронетранспортёры с пулемётчиками наготове.

Немцы въехали на площадь, рассредоточились по ней и прилегающим улицам. Вышел старший офицер, осмотрел окрестности, сверился с картой. Указал, в каком доме разместить штаб, а в каких – личный состав. Солдаты тихо сидели в машинах, не было никакого движения, все ждали. Как только были отданы команды, работа закипела. Солдаты вежливо, но настойчиво изгоняли из домов местных жителей и заносили туда разборные железные кровати и прочее своё имущество.

К старшему офицеру привели группу солидных мужчин – видимо, из местной мэрии. Тот по-немецки отдал им краткие указания. Так как дискуссией и не пахло, городское начальство послушно отправилось их выполнять.

В городке тоже с приходом немцев порядка прибавилось. До этого из-за заборов и кустов в наших патрульных солдат часто летели камни. Получить камнем по спине было обычным делом.

Советские солдаты не имели права стрелять. А немецкие – отвечали на такие действия автоматной очередью. Поэтому вскоре после введения совместного патрулирования хулиганство прекратилось.

Чешский градоначальник каждое утро ждал старшего немецкого офицера перед его домом для получения указаний. Тот выходил, приказывал ему что-то, иногда вёл к себе в штаб. В назначенные часы городские кафе превращались в солдатские столовые для немцев – те заходили и организованно питались в них.

Осенью в палатках стало холодно, советские солдаты начали болеть. Немцы предложили нашим занять под казарму местную школу. Советский командир ужаснулся: а где дети будут учиться? Немец ответил, что эту проблему пусть решает местная мэрия – это её дело, а наше дело – позаботиться о солдатах (этот разговор Аникин передаёт со слов связиста, который при нём присутствовал). Но советский офицер, конечно, не посмел занимать школу или какое-либо другое здание. Поэтому солдаты продолжили жить и простужаться в палатках до конца ноября, пока их не вывели в Союз.


++++++++++++++++++++
«22 июля 1968 года я был призван в Советскую армию. Через некоторое время меня направили в Южную группу войск. Учебный взвод, в котором я оказался, принадлежал полку, расквартированному в г.Текель, в 30-ти километрах от Будапешта.
20-го августа, вечером, все уже знали — завтра начнется война. В порядке подготовки к походу на Чехословакию, на всю боевую технику наносили крупные белые кресты и полосы, чтобы в случае столкновений отличить ее от точно такой же техники советского производства, состоящей на вооружении «вражеской» армии. Командиры наставляли своих солдат, ставили цели и задачи. Жены офицеров, жившие здесь же, в военном городке, плакали. Где-то духовой оркестр играл «Прощание славянки». …
Через неделю из Чехословакии приехал зампотех, майор (к сожалению, фамилию уже не помню). Я был приписан к его ведомству, к радиомастерской. Увидев меня, он поразился моей худобе и сказал, что возьмет меня с собой «на откорм» — в войсках, вошедших в Чехословакию, были повышенные нормы питания. На следующий день, рано утром, на медицинском «рафике» мы двинулись в путь. Нас было трое — водитель, майор и я. С собой взял то, что положено — ранец со стандартным набором и шинель. Мне выдали сухой паек, автомат АКМ и три магазина патронов.
Границей между двумя странами была река. Мы остановились около венгерского пропускного пункта и почти сразу направились по мосту на другой берег. Чехословацкий пропускной пункт проехали без остановки. За мостом был словацкий город Комаров. Здесь, как и во всех других населенных пунктах, которые мы проезжали, нас встречали крупные надписи, в основном, на русском языке. Они были нанесены на крыши, на заборы, были просто плакаты. Содержание варьировалось не сильно. Основные темы — «Русские, убирайтесь домой», «Оккупанты», «Позор!», «1938 — Гитлер, 1968 — Брежнев, Косыгин», «Русский солдат, что ты скажешь своей матери?», «Брежнев сошел с ума», «Дубчек, Черник, Свобода», «Идите домой, Дубчек наш «…

Ночью, без происшествий, добрались до города Брно. На аэродроме около этого города располагался наш батальон. На ночлег мне выделили место в Кунге.
Утром познакомился со своими будущими сослуживцами. Настроение у вех было благодушное. В армии «молодой» — это проклятие. За прошедшие полтора месяца я вкусил это сполна. Здесь я был самый молодой, моложе не бывает. К моему удивлению, меня здесь приняли как человека. Никто меня не оскорблял и не принижал. Со мной нормально разговаривали солдаты из «других сословий». Что-то спрашивали, рассказывали, дружески советовали. Я уже не думал, что в армии такое возможно.
Служба на этой «войне» была совершенно праздная. Мы ничего не делали — только то, что необходимо для поддержания жизни — уборка и охрана. Войска были в ожидании — чем закончится политический процесс. Нам было приказано — с автоматом и патронами не расставаться никогда. С автоматом обедали, ходили в туалет, спали.
Место у нас было спокойное, без каких-то эксцессов, о которых мы тогда были наслышаны достаточно. Говорили, что в отличие от Советских войск, войска наших союзников по Варшавскому договору, вошедшие вместе с нами вели себя безобразно — слишком много стреляли, часто без достаточного повода. Не знаю, насколько правдивы были все эти рассказы. Из достоверных — рассказ водителя. Пермяк, по фамилии Осика — активный, никак не тихий и не трусливый.
Куда-то ехал, были вдвоем, он и лейтенант. Как назло, в каком-то небольшом чешском городе спустило колесо. Остановился, надо менять. Пока он этим занимался, стали подходить люди. Их становилось все больше, и вот, толпа уже окружила машину. Что-то эмоционально говорят по-своему, кричат, жестикулируют. Лейтенант пытается им что-то говорить по-русски — «Мы пришли, чтобы вам помочь…» . Его не слушают, это только возбуждает толпу. Все это время водитель меняет колесо. «Я чувствую, что у меня трясутся руки, и ничего не могу с этим поделать, мне страшно, мне никак не попасть в ступицу» — рассказывал он. Колесо кое-как поставил, погрузились в кабину, потихоньку поехали. Толпа все-таки расступилась, пропустила. Он чувствовал, что если бы все это продолжалось дольше, их растерзали бы, такая была ненависть у этих людей.
Здесь же кто-то рассказал подобный случай с воинами из ГДР. Первое, что сделали немцы, когда остановились — один из двух попутчиков занял оборону с автоматом наперевес. При малейшей попытке кого-нибудь приблизиться, начиналась стрельба, и никаких таких проблем не было.
Нам же внушали — устно и в виде разнообразных печатных материалов, что мы сюда не пришли воевать. Мы пришли, чтобы помочь нашим друзьям, бедным заблудшим овечкам, сбившимся с пути. Возможно, у наших союзников были другие мотивы и, соответственно, другие установки.
Однажды к нашим командирам пришли местные крестьяне. Созрели какие-то овощи на полях, к которым вплотную примыкали войска. Спрашивают разрешения — можно ли убирать. Страшно, кругом солдаты с оружием. Командиры сказали, что можно, и мы вам поможем. Бросили клич, я откликнулся и вместе с десятком других солдат пошел убирать какой-то турнепс. Дело было политическое, мы должны демонстрировать «добрую волю» По этому поводу приказали оставить автомат «дома», взять только штык-нож, который крепился на поясе.
Крестьяне были настроены добродушно и всячески старались подчеркнуть свою лояльность, что «они здесь не причем», это в столице какие-то идиоты заварили всю эту кашу, а они должны ее расхлебывать. Говорили по-своему, вставляя русские слова, какие знали. Но большой проблемы с пониманием не было, среди нас были украинцы, язык которых был близок к языку наших собеседников. Один мужчина говорил, что его дочь переписывается с девочкой из Советского Союза. » — из воспоминаний О.Ханова.
++++++++++
«Как правило, никто из изредка попадавшихся прохожих, не хотел указывать нам верное направление. Очень часто нас посылали совершенно в противоположную сторону. А однажды, когда мы в седьмой или восьмой раз выехали на подозрительно знакомую площадь, танкисты разозлились и начали вращаться на одном месте, превратив новенький асфальт в кучу щебня. Нужно было видеть в этот момент глаза стоявших на площади людей…
29 августа в районе города Брно мне посчастливилось встретить Витю Кобылинского. Этой встрече я был рад вдвойне. Во-первых, потому что Виктор был моим давним другом еще по годам учебы в техникуме.
Так получилось, что именно в этот день Виктору чудом удалось выжить. Дело в том, что он догонял свой саперный батальон на огромном КрАЗе, которым управлял совершенно «зеленый» худосочный новобранец. Нужно сказать, что в том августе большинством машин управляли не обкатанные, только что призванные в армию, юнцы. Так получилось, что части пополнялись до полного боевого штата за счет резервистов и молодых.
А чехи на своих воняющих дизельных «Татрах» и «Прагах», носились как сумасшедшие, наводя на этих пацанов ужас. Многие из них не выдерживали и резко сворачивали с трассы. И хорошо, если этот рывок приходился на канаву или обочину. А ведь Чехия — горная страна. И сколько ребят нашли свою смерть в Высоких Татрах…
Так вот, Виктор со своим водителем отстали от части еще в районе Братиславы. Машина сломалась. Пока устранили неисправность, прошло два дня. И они отправились вдогонку батальону. Ехали, расспрашивая дорогу у солдат. При въезде в Брно они напоролись на засаду. Их обстреляли из крупнокалиберного пулемета.
Витька заорал на пацана, чтобы тот разворачивался, но парень перепугался и упал на пол кабины. А пули тем временем уже начали доставать КРАЗ. Виктору ничего не оставалось, как с матом и без него, оттолкнуть дрожащего салагу и самому сесть за руль. Тяжело груженная машина разворотила газон разделительной полосы и развернулась. Изрыгая клубы дыма, грузовику удалось спасти себя и своих пассажиров. И лицо Виктора еще пылало жаром прошедшего боя. Он долго не мог успокоиться и сдержать свой гнев на смалодушничавшего водителя.
В один из бесконечных дней пути, над нами появился вертолет без традиционной белой полосы на брюхе. Из него на нас посыпались листовки. Колонна стояла неподвижно. Ремонтировали очередную брошенную машину. Рядом с трассой стояли какие-то строения. На массивных деревянных воротах пестрели ставшие привычными надписи и листки бумаги. Многие из надписей начинались словом POZOR!
POZOR по-чешски означает «ВНИМАНИЕ». Отнюдь не позор. С этих же слов начинались и сброшенные листовки. Но они была написана по-чешски и ребята выбрасывали их сразу же, как только брали в руки. Не было нужды в окрике командира. Появление же над колонной, по сути, вражеского вертолета у офицеров вызвало немалое волнение. Даже отдали команду рассредоточиться и приготовиться к бою.
Мы рассыпались по обочинам дороги и ловили в прицелы автоматов зависшую над нами машину. Ожили и зашевелились ДШК на башнях танков. Неожиданно для всех вертолет пошел на снижение и сел на поляну неподалеку от наших машин. К нему сразу же, пригнувшись, короткими перебежками направилась группа солдат во главе с комбатом. Однако экипаж вертолета не проявил никакой враждебности и позволил обезоружить себя и отвести к командирскому «Газику». Там их и допросили. Они убеждали руководство батальона, что не имели никаких враждебных намерений по отношению к нам, а листовки носили исключительно мирный характер. Никто не призывал наших солдат переходить на сторону чешских демократов. Они были отпущены с миром.

К нашему удивлению в городке со странным названием Йиглава (известном всем хоккейным болельщикам своим Дворцом спорта) мы не обнаружили ставших уже привычными лозунгов и надписей на стенах. Городок был чистеньким и опрятным. Из разговоров с местными цыганами, которых в этих краях проживает огромное количество, мы узнали подробности этого странного явления. Оказывается в этот городок сразу же после наших частей ввели немецкую комендатуру. Немцы с их педантичностью и любовью к порядку, расставили на каждом перекрестке парные патрули и ввели комендантский час. Эти ребята открывали огонь на поражение сразу же после 20-00. Без предупреждения. По всему, что двигалось или подозревалось в движении.
На второй день пребывания в городе, комендант собрал почти все взрослое население на городской площади и приказал в течение суток очистить город от антисоветских надписей и прочих листовок. В противном случае… Впрочем, чехам не нужно было говорить, что могут сделать немцы в противном случае. Они имели на сей счет опыт с самого 1939 года.
Толпы горожан, с ведрами, тряпками, щетками, стиральными порошками, растворителями и прочими приспособлениями, трудились, не покладая рук. И через сутки городок приобрел тот вид, который нас так удивил. Правда, после этого была снаряжена делегация, которая слезно просила, и упросила таки военные власти, сменить немецкую комендатуру на более мягкую — русскую. Им пошли навстречу.


______________________________________

В целом политика руководства СССР я считаю оказалась правильной.
Я думаю что 20 летним чехам наглядно продемонстрировали от чего именно их освободила советская армия.

Здесь также видимо стоит пояснить почему немецкие солдаты в 1968г по сути стали защищать советских.
Как я уже упоминал СССР это идеи интернационал социализма. А Германия с 1933г по 1945г это идеи национал социализма. Это близкие вещи.
Немецким солдатам в 1968г явно очень льстило то, что они теперь защищают советских. С момента окончания войны прошло не так много времени и в армии ГДР явно были люди с опытом. Представляете, раньше он воевал за национал социалистов, но был побежден интернационалистами. И тут такая возможность … защитить своих победителей… Защитить социализм.